На Севере, у Кольского побережья мчались в атаку на вражеские транспорты и корабли охранения советские торпедные катера» и фонтаны соленых брызг дыбились от штевней в облачное заполярное небо.

Торпедные катера... Эти небольшие, но грозные боевые корабли под командой отчаянных лейтенантов, старшин и боцманов стремительно неслись в атаки, словно истребители в небе. Удары их торпед были неотвратимы и смертоносны.

Одним из таких катеров, а позднее и их отрядом командовал онежанин Александр Осипович Шабалин, ставший дважды Героем Советского Союза, контр-адмиралом.

Александр Осипович, человек из легенды, один из тех, кто вписал своими ратными подвигами памятные страницы в историю Великой Отечественной войны, навсегда останется примером для молодого поколения. Вся его жизнь — образец высокого патриотизма, мужества, стойкости в борьбе с врагами Родины.

Теперь, спустя сорок с лишним лет после начала войны, встречи с участниками великой битвы, их личные воспоминания представляют огромный интерес. Для беседы с Александром Осиповичем автор этих строк приезжал в Ленинград.

Шабалин был худощав, сероглаз, среднего роста и совсем не богатырского сложения. В движениях нетороплив, улыбался мягко, приветливо. Он чем-то напоминал пожилого учителя. Но с самого начала беседы в нем заговорил военный, которому дорого время, и хотел бы сразу приступить к делу. На все вопросы отвечал охотно, обстоятельно и лаконично. В этой сконцентрированной краткости выражался характер. Он вспоминал боевые эпизоды в строгой очередности, с указанием времени, места действия, боевой обстановки. Порой, чтобы было легче понять суть, он брал карандаш и на листке бумаги набрасывал схему: «Вот здесь полуостров Рыбачий, здесь — бухта Пумманки, а тут — Малая Волоковая губа, А это — Киркенес». На схеме появлялась изломанная, изрезанная фьордами береговая линия и возле нее «утюжки» — корабли противника.
— Вот транспорт, а со стороны моря — охранение: фашистские катера-охотники, сторожевые корабли. А мы заходили отсюда, от берега, под прикрытием скал.

На схеме опять появлялись символы-знаки, стрелы, обозначавшие направление торпедных атак. Продолговатым облачком — дымовая завеса, которой прикрывались катера от огня фашистов.

— Это катер Светлова, а это — мой катер...

Первый бой 11 сентября 1941 года.

Второй бой — 2 октября 1941 года.

Третий бой, четвертый... И далее строго по порядку, в хронологической последовательности, с упоминанием деталей, имен боевых товарищей. Он рассказывал, кто и как вел себя е бою, кому пришлось помогать. И конечный результат всегда один: победа. Транспорты и военные корабли противника отправлялись ко дну...
Немецко-фашистская группировка «Норвегия» перешла в наступление в конце июня — начале июля 1941 года. Она хотела захватить Мурманск, перерезать Кировскую железную дорогу, выйти на побережье Белого моря и взять Архангельск.

14-я дивизия мужественно отражала все атаки врага. Ожесточенные бои шли на перешейке полуострова Средний, на Рыбачьем, на рубеже реки Западная Лица.

На помощь пехоте пришли моряки. Добровольцы записывались в отряды морской пехоты, шли в десанты. Активно действовала советская авиация. Линейные корабли Северного флота непрерывно поддерживали войска артиллерийским огнем.

— Торпедных катеров, — рассказывал Александр Осипович, — на Северном флоте в начале войны имелось два звена. Они базировались в Полярном. Для поиска и уничтожения кораблей противника катера переходили в маневренную зону в бухте Пумманки на полуострове Средний. В нашу задачу входило перехватывать вражеские конвои с грузами и кораблями охранения в Варангер-фьорде...
«..В ночь с 11 на 12 сентября советская разведка сообщила, что из Киркенеса в Петсамо идет вражеский конвой: транспорт, охраняемый сторожевым кораблем и тремя катерами. Командиры наших торпедных катеров ТКА-11 капитан-лейтенант Георгий Светлов и ТКА-12 (Александр Шабалин) получили приказ выйти на перехват этих кораблей.

...Александр Осипович, оценив обстановку, принял единственно правильное решение. Если заходить на конвой со стороны моря, немцы сразу обнаружат катера и встретят огнем. Он решил идти вдоль берета, на фоне темных скал катера почти не заметны.
Моряки скрытно подобрались к вражескому конвою. Шабалин точно вывел катер на необходимый для атаки «курсовой угол» и дал полный вперед. Рассекая носом волну, катер помчался наперерез фашистскому транспорту. Команда: «Залп!» Торпеды скользнули за борт, понеслись вперед, и вскоре прогремел взрыв. Судно врага стало тонуть...

Катер Георгия Светлова поразил торпедами корабль охранения.

Сначала фашисты растерялись, не сразу сообразив, что происходит: советских торпедных катеров они прежде В этом районе не встречали. Но вот они опомнились, открыли сильный огонь.
Осколок снаряда угодил в моторный отсек катера Шабалина. Двигатель заглох.

— Повреждена масляная магистраль, — доложил моторист,

— Исправить повреждение!

Атака торпедных катеров

Хладнокровие командира передалось экипажу» Михаил Луконин, моторист, не растерялся и устранил повреждение. Катер ушел из-под обстрела и благополучно вернулся в базу.

2 октября торпедные катера Александра Шабалина и лейтенанта Петра Хапилина отправились в свободный поиск. На подходе к порту Киркенес заметили вражеский конвой — транспорт и три корабля охранения. Решение было принято немедленно, катера развернулись и пошли в атаку. Снова бешеная скорость, команды, дружные действия экипажа — и результат: катер Шабалина двумя торпедами взорвал транспорт. Но у Хапилина в разгар атаки «заело» торпеды, и он замешкался. Вражеские сторожевики погнались за ним, открыв ураганный огонь.
«Надо помочь товарищу!». Шабалин развернул катер и, зайдя со стороны моря, тотчас поставил отсекающую дымовую зевесу. Она прикрыла катер Хапилина, немцы потеряли из виду цель.

Потопленный Шабалиным транспорт имел водоизмещение десять тысяч тонн. Как выяснилось позжё, на нём находились две тысячи солдат и офицеров тирольских горных батальонов.

После этой атаки Александра Осиповича за доблесть и мужество наградили орденом Ленина.

Снова и снова уходили катерники в тыл врага а поисках фашистских кораблей. И пока позволял запас топлива, находились в походе, в холодном море с тяжелыми волнами и низкой серой облачностью.
...В сентябре 1943 года поступило сообщение: идет вражеский караван — два транспорта и около десятка кораблей охранения.

Пошли на сближение с конвоем, В операции участвовали два советских катера, одним командовал Шабалин, другим лейтенант Колотий. «Вскоре видим: вражеские корабли идут на определенном интервале друг от друга, — вспоминал Александр Осипович. — Их охраняют сторожевики и катера-охотники. Немцы заметили нас, запрашивают по семафору: «Кто вы такие?» Что им ответить?.. Я говорю боцману Петру Козлову: «Давай им те же сигналы: «А кто, дескать, вы такие?» А сам тем временем иду на сближение. Немцы поняли, кто мы, и открыли пальбу. Но мы уже пошли в атаку — я на танкер с горючим, а Колотий на другой транспорт, Торпеды попали в цель» Мы развернулись и стали отходить. Катера противника погнались за нами, паля изо всех стволов. И тут при качке на высокой волне мотор у катера Колотия вдруг заглох. Оказывается, при малом количестве топлива в баках от резких толчков в топливной магистрали создались воздушные пробки. Это я уже узнал после. Мотористы лихорадочно ищут, в чем причина, Я решил помочь Колотию выйти из трудного положения. Средство одно: поставить дымовую завесу. Она скрыла от фашистов катер товарища. Повреждение тем временем исправили, и мотор заработал...».

А однажды случилось подобное с Шабалиным. Надо было атаковать большой конвой соединенными усилиями нескольких катеров. Резкий ветер, сильное волнение на море, и вдруг мотор стал работать с перебоями, катер Шабалина отстал от основной группы.
И когда, исправив повреждение, подошли к месту боя, катерники, атаковав врага, уже отходили. Но Шабалин, несмотря на ожесточенный обстрел, ворвался в центр конвоя и потопил два сторожевых корабля фашистов.

Итоги этого сражения таковы: катер лейтенанта Паламарчука потопил миноносец, катер лейтенанта Колотия — транспорт, катер Шабалина — два сторожевых корабля.
На пирсе катера встречал командующий флотом А. Г. Головко. Он поздравил моряков с победой, сказав: «Мы послали вас на сильно охраняемый конвой, признаться, с большим риском, а вы вернулись с такой блестящей победой! Молодцы!».

Противнику был нанесен серьезный урон. После этого боя моряков представили к правительственным наградам. А. О. Шабалину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза. К тому времени он уже был отмечен орденом Ленина и двумя орденами Красного Знамени.

Мастерство и воинская доблесть А, О. Шабалина и его экипажа высоко оценивались командованием флота. Бывший командующий, адмирал А. Г. Головко уже после войны в своих мемуарах писал следующее: «К Шабалину следует присмотреться. Выход его в атаку сегодня вполне может служить примером и должен стать им для других офицеров-катерников. Отзывы о Шабалине: охотник без промаха, умеющий находить выгодный вариант для атаки и, главное, умеющий занять наивыгоднейшее для себя положение. С виду это неторопливый, почти флегматичный человек. Впрочем, не только с виду. При высадке разведывательно-десантных групп он спокоен и хладнокровен. Однако преображается, как только наступает момент выхода в торпедную атаку. Тогда это страстный и к тому же, что особенно важно при скоротечном бое, быстрый исполнитель, на деле доказывающий правильность своих же расчетов».

В апреле 1943 года Александр Осипович вступил в члены партии. Он почувствовал еще большую ответственность за безупречное выполнение боевых заданий, за воспитание своих подчиненных. Каждый свободный час проводил занятия с экипажем, делился опытом и знаниями.
— Настойчивость, упорство и стремление довести начатое дело до конца — этими качествами всегда отличался Шабалин как на войне, так и после нее, — вспоминают о нем соратники по боям и друзья.

Не угадываются ли за всем этим черты северного поморского характера? Ведь исконные наши мореходы — архангелогородцы, онежане, мезенцы — всегда были скромны, трудолюбивы, бесстрашны и всегда выручали друг друга из беды.

Командование флота, отметив подлинное воинское искусство командира торпедного катера коммуниста А. О. Шабалина, присвоило ему звание капитан-лейтенанта и назначило командиром отряда катеров. Это было в 1944 году, когда советские войска в Заполярье перешли в наступление и торпедным катерам предстояло проявить себя в решающих боях.

В сентябре 1944 года Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед Карельским фронтом боевую задачу: очистить от врага район Петсамо. К тому времени обстановка на Карельском фронте и Северном флоте существенно улучшилась.

Гитлеровцы опасались удара Красной Армии и стали отводить войска с Ухтинского, Кестеньгского и Кандалакшского направлений в Северную Норвегию. Надо было отрезать им пути отхода по морю.
На Мурманском направлении фашисты пека занимали прежние, выгодные для них стратегические рубежи.

Войска фронта перешли в наступление утром 7 октября. К этому времени завершилась подготовка к высадке десанта. На всех кораблях и в частях флота командиры и политработники зачитали воинам обращение Военного совета флота, призывавшее североморцев с честью выполнить свой воинский долг, «свернуть нашу русскую Печенгу и навсегда утвердить там победное знамя нашей Родины».

Вот что писал А. О. Шабалин в своих воспоминаниях об осенних боях 1944 года:
«Во время проведения Петсамо-Киркенесской операции по разгрому северной группировки немецко-фашистских войск торпедные катера не только продолжали действовать на морских коммуникациях врага, но и принимали активное участие в высадке морских десантов на побережье губы Малая Волоковая, а порт Лиинахамари, на территории Северной Норвегии, Так, 12 октября отряд высадки в составе 8 торпедных катеров и 6 морских охотников, разделенный на три группы, под ураганным огнем прорвался узким заливом в порт Лиинахамари и высадил на причалы морской десант в количестве 658 человек, Под командованием майора И. А. Тимофеева десант овладел портом Лиинахамари».

За скупыми строками этих воспоминаний кроется массовый героизм советских воинов, смелые и быстрые действия офицеров, моряков, солдат.

Надо только представить всю сложность боевой обстановки, Порт Лиинахамари — ключ к Петсамо — был очень сильно укреплен. Залив Петсамовуоно, он же Девкина Заводь, и он же «Чулок» (названный так подводниками за узость и протяженность), по которому фашисты вывозили в Германию никель, простреливался с мыса Крестового тяжелой артиллерией фашистов, Все рубежи в заливе тщательно пристреляны немцами, причалы и гавани Лиинахамари взяты под огонь пушек из бетонированных дотов между пристанями. Надо было прорваться и захватить фашистские батареи, забросать гранатами доты, чтобы облегчить действия десантников. Замолчать вражеские пушки заставили разведчики Леонова, действовавшие в тылу гитлеровцев,

8 штурмовой отряд моряков под командованием майора И. А. Тимофеева вошло 660 добровольцев. Передовую группу вел старший лейтенант Б. Ф. Петербургский. Вечером 12 октября все десантники заняли свои места на катерах.

Шабалин взглянул на часы: 22 часа 50 минут. Пора,

— Самый полный! — отдал он команду катерам своей группы.

Стоя на мостике с биноклем в руках, Александр Осипович пристально всматривался в очертания берега, намечая кратчайший и более выгодный курс. Надо было на ходу маневрировать, чтобы помешать противнику вести прицельный огонь. Теперь, как, впрочем, и всегда, решающее значение имела скорость. Катер мчался вперед, за ним — ведомые. Причалы порта все ближе, там бушевал пожар, захлебывались в бешенстве вражеские пулеметы, рои пуль носились над заливом. Вот катера развернулись и, сбавив ход, стали приближаться к берегу. «Причалы, конечно, заминированы», — Шабалин решил подойти прямо к берегу — тут безопаснее — и дал команду, высаживать десант.

К полуночи весь десант был высажен и пошел в наступление. Остаток ночи и весь следующий день советские солдаты и матросы вели непрерывные бои, выбивая из укреплений фашистских егерей, и к вечеру 13 октября ликвидировали вражеский гарнизон. Над портом Лиинахамари взвился красный флаг.

А 15 октября войска 14-й армии овладели Печенгой.

Многие солдаты, матросы и командиры отличились в этих боях и удостоились высоких правительственных наград. Свыше трех тысяч бойцов и командиров Северного флота за храбрость и мужество, проявленные в операции, получили ордена и медали. Прославленный разведчик В. Н. Леонов стал Героем Советского Союза после взятия батареи на мысе Крестовом. Александр Осипович Шабалин удостоился звания Героя Советского Союза вторично. Он не только блестяще высадил десант со своих катеров, но и оставался под обстрелом на рейде, направляя с моря к местам высадки и катера других групп.

Высокая воинская доблесть на Северном флоте была массовым явлением. Североморцы храбро и расчетливо дрались с отборными частями горно-егерского стрелкового корпуса и одержали над ним полную победу. Звания Героя Советского Союза удостоились также старшина 1-й статьи С. М. Агафонов, катерник, старший лейтенант Г. М. Паламарчук, прославленный командир подводной лодки капитан III ранга Н. А. Лунин, командир дивизиона торпедных катеров С. Г. Коршунович и многие другие — всего за время войны 82 североморца.

Взяв Печенгу, войска продолжали наступление. Пехотинцы, моряки, летчики были охвачены единым порывом — поскорее изгнать фашистских захватчиков за пределы нашей Родины.

Противник поспешно отступал в районе Киркенеса к норвежской границе. К 24 октября 1944 года части 14-й армии вышли на подступы к городу и 25 октября во взаимодействии с десантом в заливе Хольменгро-фьорд взяли Киркенес штурмом.

Шабалин во время этих операций командовал отрядом из шести торпедных катеров, тем самым, куда в 1941 году был назначен командиром. За время боевых действий состав отряда изменился. Три корабля погибли, были заменены новыми, но боевой счет отряда к концу войны был внушителен: 25 потопленных транспортных и военных кораблей противника. Стремительные прорывы торпедных катеров обеспечивали внезапность ударов и быструю доставку десантов морем.

...Малый корабль, крохотный экипаж. Семеро моряков в кирзовых сапогах, комбинезонах, меховых куртках. У командира, что будто влитый стоит в своем «гнезде» у штурвала, компаса и пульта управления торпедами, на голове кожаный пилотский шлем. Все много раз окачены соленой волной, обдуты крепким северо-восточным ветром. В ушах —шум моря, грохот моторов... Поистинё геройские люди, достойные того, чтобы о них слагали песни, былины.

Наверх