52 года назад, после приезда Хрущева 23 июля 1962 года, Архангельск начал отстраиваться стремительными темпами. Сегодня мы еще можем из первых уст узнать, какими трудами далась нашим ветеранам эта глобальная стройка.

Свою историю рассказывает машинист экскаватора - Александр Михайлович Старицин:

Работали во всем городе

В 55 году я приехал из Емецка в Архангельск. Поскольку в то время выезжать из деревень запрещали (надо было поднимать колхозы), приехал я без паспорта. Сбежал, можно сказать. Директор школы ФЗО (фабрично-заводское обучение, - ред.) меня принял без документов, а через какое-то время мне помогли сделать паспорт. Так я получил образование плотника и стал работать. Но работа была очень тяжелой. В день мы рубили по 2 дома и вручную таскали бревна и бетонные сваи – подходящей техники тогда еще не было. Проработав 5 лет, я решил выучиться на шофера. Днем строил дома, вечером ходил на учебу. Когда в 61 году получил права, оказалось, что шоферов в городе и так хватает. «Нужны экскаваторщики, - сказал начальник строительного треста. - Если освоишь – работай». Я немного потренировался, и меня тут же отправили грузить песок. Так я стал машинистом экскаватора.

Александр Старицин (справа) с напарником Вениамином Меньшиковым. Фото из личного архива А.Старицина

В те годы Архангельск только начинал строиться. Работы велись во всем городе. Мы закладывали фундаменты, строили крупнопанельные дома, вокзалы, больницы, школы, мосты и дороги. Застраивали Варавино, Соломбалу, Привокзальный район. Я принимал участие в строительстве Вологодской дороги, моста через Северную Двину, много работал в Емецке, на Сульфате, в Маймаксе и Исакогорке.

Работы велись интенсивно – иногда идешь на работу и не знаешь, в каком районе твой экскаватор. За день по 2-3 раза перевозили с объекта на объект.

Работали мы посменно с напарником. Почти 15 лет я проработал на одном экскаваторе с Вениамином Архиповичем Меньшиковым. А всего машинистом - 38 лет.

«Страха натерпелись»

Копать было очень тяжело. Кругом – сплошное болото. Иногда техника тонула. Например, на Тимме у Сомойловского роддома при мне утонул трактор. Такая «жижа» была. У меня тоже случались эксцессы. Однажды один произошел на Варавино: мой экскаватор опрокинулся вместе с боном, «встал на дыбы», а ковш упал на меня. Побежал за помощью к трактористу: кое-как вытянули тросом за стрелу и, слава Богу, живы остались. Или как-то машина стала в Двину сползать. А экскаватор весит 22 тонны - не затормозишь. Еле вывернул. Одним словом, страха мы тогда натерпелись.

Но труднее всего было зимой – в мерзлоту пробивать грунт. Мы поднимали и бросали трехтонную клин-бабу. Так иногда бросишь неудачно - осколки во все стороны разлетаются. По технике безопасности мы должны были ставить в кабину решетку, но через нее было очень плохо видно. Поэтому многие рисковали заработать осколок себе в глаз.

Плюс ко всему зимой двигатели постоянно замерзали: придешь с выходного – не заводится. Разогревали их паяльными лампами.

А бывало, на несколько недель отправляли в командировку в область. Быт там был особенным. В деревенской избе спали по 7-8 человек, раз в неделю топили баню, а работали ежедневно, без выходных. И самое страшное: техника была намного хуже, чем сейчас – часто ломалась.

Оглядываясь назад, удивляешься, как все это могли сделать. Но раньше мы об этом не задумывались, а просто делали свою работу. Молодым все нипочем. А теперь иной раз идешь по городу и рассказываешь родным: «Я это строил, и вот это строил…».

Источник arh.aif.ru

Наверх