«Наша корабельная сторона» — так называют северяне крупный промышленный район города Архангельска — Соломбальский остров.

Многовековая история острова тесно связана с морем. С конца XVII века Соломбала — колыбель государственного парусного судостроения. Даже происхождение названия острова местные легенды относят ко времени постройки первого корабля.

Согласно одной, Петр I после спуска судна устроил бал с иллюминацией и танцами прямо на соломе. Отсюда и пошло: «соломенный бал» — Соломбала. По другой версии, во время торжества царь здорово поиздержался, а затем с горечью вспоминал: «Солон бал». В действительности название «Соломбала» происходит от угро-финского «соломбо». В переводе это слово значит «низкое болотистое место» и встречается задолго до времен Петра.

Впервые Соломбала упоминается в документах конца XIV века. В это время здесь находились вотчины новгородских бояр Есипа Андреяновича, Ивана Григорьевича и Степана Есиповича. После вхождения Беломорского Севера в состав Русского государства новгородские боярщины были ликвидированы, а земли объявлены «черными» (государственными)

Памятник Петру I в Архангельске.

В XVII веке на плотбищах Соломбальского острова строились одно- и двухмачтовые парусные суда: двинские лодьи, новоземельские и грумантские коми, а осенью они ставились в удобной гавани — речке Курье «для хранения ото льда» до новой навигации. Соломбальские мастера-корабелы были знакомы с достижениями голландских и английских судостроителей.

Несомненно, эти обстоятельства предопределили выбор Петром I Соломбалы как центра кораблестроения. В 1693 году молодой царь посетил Архангельск. На одном из соломбальских плотбищ двинские плотники под руководством иноземных мастеров Петра Баса, Гербранта Янсена и резчика Фрянса Иванова построили яхту «Святой Петр» (длина 17,04 м). На ней был поднят личный штандарт царя, представляющий прямоугольное полотнище из белой, синей и красной горизонтальных полос, в центре — золотой двуглавый орел с короной. В настоящее время этот первый узаконенный русский морской флаг хранится в Центральном военно-морском музее (Ленинград). На яхте Петр совершил путешествие. «От города ходили на море до Поноя с английскими и голландскими кораблями, а мы были на своей яхте», — отметил он с гордостью.

Свыше двух месяцев царь провел в Архангельске. Интересуясь корабельным делом, посещал соломбальские плотбища. У него возникла мысль основать здесь верфь, и, покидая Архангельск, он дал распоряжения двинскому воеводе Ф. М. Апраксину. «Федор Матвеевич,— писал Петр,— посылаю Никласа да Яна для строения моего корабля, и чтоб им лес и железо и все к тому было вскоре готово».

Поморская лодья. Снимок со старинной гравюры.

В мае 1694 года царь вторично приехал в Архангельск. К его приезду корабль был закончен. Длина судна достигала 26,2 м, ширина 6,7 м. 20 (31) мая 1694 года в полдень состоялся торжественный спуск. Затем началась установка мачт и парусов. «А новой корабль, — рассказывал Петр,— 11 день июля совсем отделан и окрещен во имя Павла апостола и Марсовым ладаном довольно курен, в том же курении и Бахус припочтен был довольно».

Так было положено начало отечественному парусному кораблестроению. В годы Северной войны (1700—1721 гг.) на Соломбальской верфи строились военные суда: линейные корабли, фрегаты и брандеры как для обороны Беломорского Севера от вторжения шведов, так и для морских операций на Балтике.

В 1710 году фрегаты «Святой Илья» и «Святой Петр» на пути из Архангельска в Копенгаген загнали в шхеры шведскую бригантину и захватили два корабля. На следующий год они пленили еще три шведских торговых судна, а фрегат «Святой Павел» взял на абордаж одиннадцатипушечный капер, занимавшийся грабежом купеческих судов с военными припасами на пути Лондон—Амстердам—Архангельск. Русский посланник в Копенгагене князь Долгоруков восклицал тогда: «Слава больше прибыла, где от начала Света русские фрегаты не бывали, ныне воюют».

За годы Северной войны на Соломбальской верфи было построено семь линейных кораблей (52-пушечных), четыре фрегата (32-пушечных — 3, 24-пушечных — 1) и шесть брандеров. Пушки для них доставлялись с Петровских заводов (Карелия) по «государевой дороге» до Нюхчи, оттуда морем в Архангельск. Пильные доски поступали с ветряной мельницы на Мосееве острове, но вскоре она обветшала и была перенесена на городской берег «по край Двины-реки» между Боровской и Кузнечевской церквами. Бревна заготовлялись в Тотемском, Великоустюгском, Сольвычегодском и Важском уездах.

В 1721 году закончилась Северная война. Россия получила надежный выход к Балтийскому морю, и Петр перевел торговлю и кораблестроение с Беломорского Севера в свое любимое детище — Санкт-Питербурх. В Соломбале закрылась верфь, но бездействие оказалось временным.

В 1733 году возобновилось строительство кораблей в Соломбале, корабельным мастером был назначен Ричард Козенц. Англичанин по происхождению, он в 1700 году приехал в Россию. Под его руководством строились 70-пушечные суда в Воронеже, Таврове (блис Воронежа), а с 1712 года 66- и 90-пушечные в Петербурге.

Строительство военных судов в XVIII веке.

В январе 1733 года Козенц прибыл в Архангельск и заложил первые два 54-пушечных корабля «Северная звезда» и «Город Архангельск» (длина 43,47 м, ширина 11,55 м каждый). Летом 1735 года оба судна были спущены на воду. Одновременно состоялась закладка новых кораблей. Возрожденная верфь быстро набирала силу. В этом заслуга учеников Козенца — корабельных мастеров Василия Ивановича Батакова (1703— 1747 гг.) и Потапа Гавриловича Качалова (1709—1767 гг.). Корабли строились из беломорской лиственницы и имели отличные мореходные качества: были быстроходны, легко управляемы, прочны. В 1748 году адмиралтейств-коллегия дала высокую оценку архангельским кораблям:

«1. Прочность кораблей как строящихся здесь (в Санкт-Петербурге) из дубового леса, так и у города Архангельского, как по дефектам значится, состоит почти равная, только в одной наружной обшивке здешние малым прочнее;

2. Строение оных у города Архангельского происходит здешних (петербургских) весьма дешевле, и потому производить то корабельное строение тамо надлежит по тамошнему фарватеру 66-ти и 54-пушечные».

Строился корпус корабля около десяти месяцев. Спуск приходился на май—июнь, то есть приурочивался к весеннему половодью, когда подъем воды в Северной Двине был весьма высоким (самый ранний спуск отмечен 18 (29) апреля 1750 года пинки «Каргополь», а самый поздний — 13 (25) октября 1834 года фрегата «Отважность»).

За полвека выросло большое судостроительное предприятие, получившее наименование «Архангельское адмиралтейство». В состав его вошла первая государственная водяная пильная мельница в Ширше. На ней в середине XVIII столетия трудились 28 пильщиков, 12 плотников, два подмастерья и три ученика. В 60— 80-е годы здесь построили якорный завод, литейную мастерскую, токарню и несколько кузниц. Для сохранности кораблей «во всякое время года» была организована гавань при Лапоминке. В устье речки Курьи доставили с завода кранового оборудования и соорудили деревянный корабельный кран, с помощью которого устанавливали мачты. По берегу Соломбалки построили канатные заводы, отчего за этой частью корабельной стороны закрепилось название Прядильный остров. Возвели новые эллинги и сухой док (длина 31,32 м, ширина 9,72 м), углубили и укрепили обрубами берега Соломбалки и Курьи. Лес для постройки адмиралтейских кораблей рубили крестьяне деревни Кузнечихи (ныне вошла в городскую черту), Заостровской волости, Кеврольского, Каргопольского и Холмогорского уездов. Большое количество лиственничных и сосновых бревен отпускали купцы Баженины и Пругавин. Уголь, обычно мореный сосновый, заготовлялся в Важском уезде.

Постепенно складывалась корабельная слобода. «При Архангельском порте Соломбальское селение начало свое восприяло по указу воинской морской комиссии декабря от 31 числа 1733-го года с учреждения казенной на Соломбале корабельной верфи, на которой регулярно (постоянно. — Ред.) начались строиться военные корабли с 1734 года». Появились Никольская «першпектива», улицы Векселева (по имени командира порта), Маслухина (корабельного плотника) и другие.

«Адмиралтейские служители, — писал первый соломбальский летописец М. Ф. Истомин, — строили свои дворы, избы, избушки где попало, лишь бы поближе к верфи. Места отводились без плана. Дворы были на нынешний деревенский манер с поветями, с хлевами. Они принадлежали обывателям, имевшим по нескольку голов скота, а избушки строились одиночками и бедняками, еще не разжившимися. Таким образом, росла и расширялась адмиралтейская слободка, пока, наконец, не дали ей плана, что воспоследствовало в конце прошлого (XVIII) столетия». Первоначально улицы прокладывались барочными досками, затем главные «от Никольского моста подняли насыпью из щепы и песку, по сторонам сделали дощатые мостки для пешеходов».

В январе 1783 года впервые был заложен 74-пушечный корабль «Ярослав» (длина 51,68 м, ширина 14,18 м). Это событие открыло новый этап в соломбальском кораблестроении, связанный с деятельностью мастеров Михаила Дмитриевича Портнова (ок. 1730—1791 гг.) и Андрея Михайловича Курочкина (1770—1842 гг.).

А. М. Курочкин в возрасте тридцати трех лет получил назначение в Архангельское адмиралтейство. Через год он построил 74-пушечный корабль «Сильный», за который его наградили бриллиантовым перстнем.

Затем были линейные корабли «Орел», «Не тронь меня», «Сисой Великий», «Иезекииль», «Азов» и фрегаты «Диана», «Быстрый», «Крейсер» — всего 87 судов.

Соломбальский мастер ввел ряд конструктивных усовершенствований, так что даже англичане копировали его суда. Адмиралтейств-коллегия приказала выгравировать чертеж 74-пушечного корабля А. М. Курочкина на медной доске. После 1826 года он отошел от корабельной деятельности. Неувядаемой славой покрыли себя построенные Курочкиным корабли «Азов», «Иезекииль» и фрегат «Крейсер». 36-пушечный фрегат под руководством М. П. Лазарева совершил кругосветное путешествие. 17 (29) августа 1822 года «Крейсер» снялся с якоря и вышел в море. Его путь пролегал через порты Диль, Портсмут, Рио-де-Жанейро, Дервент в русские владения Северной Америки. Семь месяцев «Крейсер» находился в Ново-Архангельске, охраняя самую дальнюю российскую колонию.

Фрегат отправился обратно в Россию вокруг Южной Америки 16 (28) октября 1824 года и спустя девять месяцев прибыл в Кронштадт. Плавание «Крейсера» вокруг света длилось 1084 дня, из них 457 дней в море под парусами. Однако после столь продолжительного и трудного путешествия «Крейсер» поражал современников чистотой и порядком. «Я, — доносил начальник морского ведомства царю, — осматривал фрегат и нашел его во всех отношениях не только в отличной, но и даже в необыкновенно превосходной исправности»,

20 октября (1 ноября) 1825 года был заложен линейный 74-пушечный корабль «Азов», спущен на воду 26 мая (7 июня) 1826 года (длина 54,3 м, ширина 14,6 м). В достройке и вооружении корабля принимали участие М. П. Лазарев и П. С. Нахимов. «С пяти часов утра до девяти вечера, — писал П. С. Нахимов другу гидрографу М. Ф. Рейнеке, — бывал на работе, после должен был идти отдать отчет обо всем капитану, откуда возвращался не ранее одиннадцати часов, часто кидался в платье на постель и просыпал до следующего утра. Таким образом протекал почти каждый день, не включая праздников...» М. П. Лазарев отзывался об «Азове», как о корабле, «не уступающем ни в коем случае никому».

Соломбальский крейсер отличился в Наваринском сражении 8 (20) октября 1827 года. «Корабль «Азов»,— доносил командир русской эскадры Логин Петрович Гейден, — действовал с толиким успехом в поражении и истреблении неприятеля. Он сильным своим огнем потопил два огромных фрегата и корвет, сбил 80-пушечный корабль, который брошен на мель и напоследок был взорзан, истребил двухдечный фрегат, на коем главнокомандующий турецкого флота Тагир-паша имел свой флаг, фрегат сгорел, по признанию самого паши, в сражении из 600 человек было до 500 убитых и раненых». «Азов» получил 153 пробоины, в том числе семь на уровне ватерлинии. Потери его составили 24 убитых и 67 раненых.

За героизм, проявленный в бою, тридцать офицеров и матросов «Азова», среди них командир корабля М. П. Лазарев, лейтенант П. С. Нахимов, мичман В. А. Корнилов, были удостоены правительственных наград. «Азов» первым в истории русского военно-морского флота получил Георгиевский кормовой флаг и вымпел. Флаг, изготовленный из шелковой ткани, представлял громадное сине-белое полотнище (длина 14 м, ширина 8 м) с изображением в центре Георгия Победоносца. Сейчас эта ценная реликвия хранится в Центральном военно-морском музее (Ленинград).

Линейный корабль «Азов» в Наваринском сражении.

В Наваринском бою участвовал еще один соломбальский корабль — крейсер «Иезекииль» (командир капитан 2 ранга И. И. Свинкин). «Иезекииль», — сообщал современник,— имея против себя большой фрегат, несколько корвет и бригов, метко направленными выстрелами в короткое время низложил своих противников». Пример беспредельной преданности отечеству и отваги на поле брани явил командир корабля. «При начале дела, будучи сам тяжело ранен картечью, Свинкин, пока не кончилось сражение, не позволил перевязать себя, и, подобно рыцарю Святославовых времен, на открытом месте своего корабля стал на колени и в таком болезненном состоянии около четырех часов, держась за веревку, продолжал командовать сражением и, к чести своей, не упустил ни одного случая содействовать к одержанию победы».

В двадцатые годы XIX века на стапелях Архангельского адмиралтейства были построены паровые суда. Под руководством создателя «Иезекииля» и «Азова» А. М. Курочкина строился первый соломбальский пароход «Легкий» (длина 34 м, ширина 6,3 м). Судовые машины изготовлялись на Ижорском адмиралтейском заводе. 15 (27) августа 1825 года лоцман Пустошный провел первое испытание парового судна между Адмиралтейской пристанью и устьем Маймаксы. В июле 1826 года был спущен второй пароход — «Спешный».

В это время (1783—1826 гг.) Архангельское адмиралтейство являлось крупнейшим государственным предприятием на Беломорском Севере. Подневольный труд — источник его процветания. Строили суда принудительно мобилизованные крестьяне Мезенского, Кеврольского, Холмогорского и Архангельского уездов.

С 90-х годов XVIII века все чаще стал применяться труд наемных работных людей. Обыкновенно это были крестьяне соломбальских и окологородных деревень. «На северо-восточной Соломбальского острова стороне,— рассказывал путешественник П. И. Челищев, — лежат три деревни в разных местах, неподалеку одна от другой, под названием первой, второй и третьей Соломбалки. Пропитание сих людей есть работа в Адмиралтействе. Необходимость, недостаток в другом прокормлении и выгода научили их великому искусству в кузнечном, конопатном, а особливо плотничьем и столярном мастерствах». Они производили отделку кораблей, их труд был дешевле, а работа качественнее и чище, чем казенного подневольного мастерового.

В 1820 году в слободе началось строительство двух каменных казарм для корабельных команд. Центральные улицы корабельной стороны благоустраивались — покрывались булыжником.

Во второй четверти XIX века парусные суда стал вытеснять паровой флот: пароходо-фрегаты (они имели паровую машину и парусное оснащение) и линейные корабли с паровым двигателем.

Крымская война ускорила этот процесс. «Русская война (1853—1855 гг.) дала новый толчок этой радикальной перемене в строительстве флота, — писал Ф. Энгельс.— Ни одна большая морская держава ныне и не думает о постройке больших парусных судов». Тогда как в Англии и Франции созданием флота были заняты машиностроительные предприятия, николаевская Россия продолжала строить технически устарелые парусники. Архангельское адмиралтейство переживало полосу упадка. Сокращалось производство. Чиновники разворовывали казенные деньги. Расхищались строительные материалы. В дело шли сырые и недоброкачественные доски и бревна. Резко упала продолжительность «жизни» соломбальских судов: линейных кораблей в два, а фрегатов в четыре раза. Но честные, энергичные и прекрасно знающие дело корабельные мастера Архангельского адмиралтейства, опираясь на многовековой опыт поморов, много сделали для парусного флота. Это были ученики А. М. Курочкина — мастера Василий Артемьевич Ершов (1775— 1860 гг.) и Федор Тимофеевич Загуляев (1792—1858 гг.).

В. А. Ершов прибыл в Архангельск в 1824 году. «Опытный глаз заслуженного Курочкина, — писал о нем историк соломбалец С. Ф. Огородников, — разом оценил блестящие способности своего ученика, на которого и возложил все свои обязанности и надежды, как на своего преемника, оставив себе в деле судостроения роль более зрителя, нежели распорядителя, и надежды эти не были обмануты». Практик-строитель, он заложил и спустил на воду в Архангельском адмиралтействе 15 линейных кораблей, 7 фрегатов и 5 транспортов. Принимал В. А. Ершов участие в постройке «Азова».

Ф. Т. Загуляев — уроженец Архангельска, пятьдесят четыре года отдал он корабельному делу. Построил 61 судно. Ему принадлежит несколько нововведений в конструкцию корабля. Вместо обычно употребляющихся для скрепления подводной части судна деревянных громоздких брусьев он применил железные ридерсы, что создало значительный простор в трюме. Загуляев первым в соломбальском кораблестроении заменил пеньковые канаты якорными цепями.

В апреле 1848 года при незначительном уровне воды (53,3 см) он спустил 74-пушечный линейный корабль «Память Азова». Спусковые полозья отделились, как только судно сошло на воду. Уже через час корабль был под кранами для установки мачт. Ранее для этого требовалось несколько часов и даже дней.

Замечательный мастер скончался в 1858 году. Его смерть была тяжелым ударом для северного парусного кораблестроения и совпала с закрытием верфи.

19 июня (1 июля) 1860 года с адмиралтейских стапелей сошло винтовое судно «Пересвет». Заложенный незадолго до смерти Ф. Т. Загуляевым, «Пересвет» стал последним — четыреста восемьдесят первым кораблем Соломбалы.

В марте 1862 года Архангельское адмиралтейство было закрыто, а корабельная Соломбальская сторона причислена к городу. Чертежи, документы и модели отправили в Петербург (модели ныне хранятся в Центральном военно-морском музее, а чертежи — в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота СССР).

Вторая половина прошлого века была временем радикальных перемен в экономике Беломорского Севера, связанных с развитием капитализма в России. Паровые лесозаводы энергично вытесняли водяные и ветряные пильные мельницы, пароходы — парусные суда и корабли.

В истории Соломбальской корабельной стороны открывался новый, важный этап.

В 1875 году архангельский купец Я. Е. Макаров, владелец нескольких домов и городских бань, литейномеханической мастерской и пригородных речных пароходств, построил в Соломбале первое паровое пильное предприятие. Спустя девять лет открылся лесозавод акционерного общества «Торговый дом Амосова, Гернет и К°». По соседству с корабельной стороной, в большом оживленном селении Маймаксе, возникло еще тринадцать, а всего в Архангельске — двадцать шесть лесозаводов.

Капиталистическая жажда наживы предопределила одностороннее развитие северной лесопильной промышленности. Владельцы лесозаводов не были заинтересованы в создании новых производств, например фанерных, целлюлозных и других, более дорогостоящих, сложных по своему техническому оборудованию. Они ограничивались лишь механической обработкой древесины, так как беломорский лес благодаря своим качествам (мелкослойность, крепость, упругость и красивая текстура древесины) пользовался большим спросом и высоко оценивался на международном рынке.

Старая Соломбала (с фотографии конца XIX века).

Внешняя торговля архангельскими пиломатериалами быстро росла, к в 1877 году на месте бывшей Соломбальской корабельной верфи для осмотра и ремонта приходящих за лесом паровых судов открылось специальное предприятие, получившее наименование «Мастерские управления работ по улучшению Архангельского торгового порта». По тому времени они были наиболее значительным, технически оснащенным предприятием Беломорского Севера. К 1917 году мастерские имели силовую станцию, механическую, литейную, деревообделочную, сборочную, сварочную, кузницы, два плавучих дока. Подчинялся завод Морскому ведомству.

Слободка росла, до сорока улиц уже насчитывалось в ней; грязные и кривые, они носили звучные наименования — Английская, Французская, Бременская, Гамбургская... «Несколько красивых каменных строений казенного характера, плохая набережная, целая куча деревянных домиков, наподобие карточных, сбитых в кривые и узкие улицы, иногда без мостков — вот и Соломбала, — так описывал ее В. И. Немирович-Данченко. — Нужда бьет из каждой щели — даже новенькие строения между ними кажутся яркими заплатами на лохмотье нищего».

Постепенно сформировался в Соломбальской слободке пролетариат — класс наемных рабочих, не имеющих своих орудий и средств производства. «Главное население здесь, — сказано в путеводителе за 1902 г., — чернорабочие и ремесленники». Свыше трех тысяч человек трудилось в мастерских и на лесопильных заводах. В основном это разорившиеся крестьяне окологородных волостей, Холмогорского, Шенкурского и Пинежского уездов. Жили они в наскоро сколоченных из барочных досок домишках и сырых заводских казармах.

«Ваганы», «верховские» — называли их. Они либо кочевали с одного завода на другой в поисках сколько-нибудь твердого заработка, либо проводили на заводе только рабочие дни, а на праздники уезжали в деревню, где у них были свои хозяйства. «Эту категорию рабочих, — писал архангельский рабочий-пилостав, впоследствии академик А. В. Шестаков, — заминка в делах заводов мало угнетает, так как, вернувшись к себе в деревню, они опять возвращаются к земледелию или к каким-нибудь подсобным промыслам, как рыболовство, охота и т. д.». Малограмотные или вовсе неграмотные, они работали на заводах пильщиками, сортировщиками, укладчиками, отвозчиками, плотниками и составляли 75—80% общего числа рабочих Соломбалы. «Домик в три окна с горшками гераней на них» — идеал всей их трудовой жизни. Число квалифицированных («механических», по терминологии того времени) рабочих: слесарей, машинистов, токарей, кочегаров, пилоставов — было очень незначительно. Окончательно порвавшие с деревней и земледелием, они находились в полной зависимости от заводчиков, так как средства к жизни добывали исключительно путем продажи своего труда.

О тяжелом положении соломбальских пролетариев рассказывалось на страницах нелегального демократического издания «Очерк рабочего движения в Архангельске». «Ни на одном из лесопильных заводов так не загнаны рабочие, как у Макарова. Десятки мужиков толпами почти каждое лето ходят к мировому судье, который, кстати сказать, приходится кумом Макарову, и просят защиты у «закона», просят оградить их от произвола Макарова, который каждый год не додает им несколько сот рублей. Каждый день можно видеть, как мальчик — котлочист или ученик механической мастерской идет весь в слезах, избитый Сатаной или Яшкой (так рабочие называли Я. Е. Макарова и его брата). Физические наказания вошли в обычай.

На заводе господствовал ручной труд. Багры, крюки, веревки, медведки (громоздкие двухколесные тележки для перевозки досок и бревен) — таково его техническое оснащение. Рабочий день достигал 12—14 часов, заработная плата 45—65 копеек за смену. Свирепствовали штрафы за что угодно и в каких угодно размерах. Нередко по усмотрению хозяина без указания причины штрафа высчитывали до половины заработка.

Жестокая эксплуатация, полуголодное существование и бесправное положение порождали недовольство, протест рабочих корабельной стороны против существующих порядков.

В конце прошлого века здесь возникли марксистские кружки. В одном из них прошел свой первый революционный университет Виктор Алексеевич Радус-Зенькович (1878—1967 гг.). Сын политического ссыльного, делопроизводителя губернского управления государственных имуществ, он стал видным деятелем Коммунистической партии Советского Союза. В соломбальских кружках началась революционная деятельность рабочего-лесопильщика Андрея Васильевича Шестакова (1877—-1941 гг.)—впоследствии известного советского историка.

Есть в письме В. И. Ленина (Полн. собр. соч., т. 46, с. 204) к И. И. Радченко от 3 (16) июля 1902 года конспиративное выражение «послали за рыбой». Тогда, в начале нашего столетия, это означало направить в норвежский город Варде своего человека за очередным транспортом партийной литературы. Соломбала была важным звеном этого пути. Сюда из Варде в бочках с треской, угольных ящиках на рейсовых пароходах «Двина», «Ломоносов», «Николай II» доставлялись произведения В. И. Ленина, К. Маркса, Ф. Энгельса, Г. В. Плеханова, газеты «Искра», «Социал-демократ», «Циня» и направлялись в Ярославль, Москву, Петербург и Ригу. Путь действовал с перерывами вплоть до Февральской революции 1917 года. Транспортировкой литературы занимались в разное время студент Московского университета К. В. Шиловский, онежанин А. С. Кучин, рабочий из Шенкурска М. М. Баев, матросы-соломбальцы А. И. Вешняков и А. И. Куклин.

Шиловский Константин Васильевич. С фотографии 1900 г.

В годы первой русской революции 1905—1907 годов лесопильщики и рабочие портовых мастерских поддерживали большевиков, принимали активное участие в стачках и забастовках, организованных по призыву Архангельского комитета РСДРП. Улицы и площади рабочей стороны были местами массовых митингов и демонстраций, а у речки Соломбалки проходили маевки.

Восторженно встретили соломбальские рабочие Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Они героически отстаивали ее завоевания в период интервенции и гражданской войны. Рабочая слободка была непокоренной территорией в захваченном англо-американскими интервентами Архангельске. На окраине Первой соломбальской деревни в доме № 2 по нынешней Кемской улице в квартире коммуниста Карла Ивановича Теснанова состоялось первое собрание подпольщиков города. На нем был избран подпольный комитет, возглавивший борьбу с белогвардейцами и интервентами.

21 февраля 1920 года — радостный день освобождения: Красная Армия вступила в Архангельск. Героизм и подвиги соломбальцев увековечены в «топонимике» рабочей стороны. Одна из улиц — Никольский проспект — стала носить имя руководителя лесопильщиков, члена Архангельского Совета рабочих и солдатских депутатов Никифора Васильевича Левачева, другая — Преображенский проспект — имя большевика, председателя судового комитета ледокола «Святогор» Александра Абрамовича Терехина. Память о пламенном революционере Дмитрии Аристарховиче Прокашеве сохранилась в названии бывшей Церковной улицы.

На доме № 21 по улице Левачева, где до августа 1918 года размещался штаб Красной гвардии Соломбальско-Маймаксанского района, установлена мемориальная доска.

Дом, в котором помещался штаб Красной гвардии.

После гражданской войны лесопильные заводы и мастерские пришли в упадок: оборудование износилось, не хватало сырья. В 1922 году бывшие мастерские получили новое название — Соломбальский государственный судоремонтный завод «Красная кузница». Была проведена техническая реконструкция, цехи пополнились более совершенными машинами и механизмами, что позволило производить все виды ремонта транспортных, промысловых, технических и специализированных судов. Коллектив «Красной кузницы» снаряжал в арктический поход ледоколы «Сибиряков» и «Русанов».

За годы первых пятилеток в Соломбале построены крупные промышленные предприятия — первенцы социалистической экономики Беломорского Севера.

В октябре 1930 года выдали первую продукцию несколько пилорам 24-рамного лесопильного завода. Вырос он в короткий срок на болоте, куда раньше местные жители ходили за клюквой. Это было самое большое предприятие края — в будущем лесопильнодеревообрабатывающий комбинат. О его размерах говорят такие цифры: биржа пиломатериалов занимала площадь 130 гектаров, длина причальной линии позволяла принимать под погрузку до десяти судов. Завод давал в год продукции столько, сколько все 26 лесопильных заводов дореволюционного Архангельска.

На нем впервые в лесопильной промышленности родилось стахановское движение, зачинателем которого стал рамщик Василий Степанович Мусинский. 30 сентября 1935 года он распилил за смену 160 кубометров (при норме 94), а спустя два месяца 30 ноября — 336,8 кубометра. За ценную инициативу и высокие результаты был награжден орденом Ленина. Теперь имя первого стахановца Севера носит одна из улиц Соломбалы.

В начале второй пятилетки старые литейно-механические мастерские были переоборудованы в Соломбальский ремонтно-механический литейный завод. Здесь изготовлялись запасные части для тракторов, а в 1934 году машиностроители создали первый советский семитонный автолесовоз «Соломбалец», имеющий, как справедливо отмечалось в печати, «актуальное значение в деле механизации лесной промышленности». Отечественный первенец представлял собой автомобиль особой конструкции для перевозки пиломатериалов и по техническим качествам превзошел машины заграничного происхождения. Завод стал специализироваться на производстве автолесовозов, которые постепенно вытеснили деревянные двухколесные медведки.

В 1935 году вступил в строй Соломбальский сульфат-целлюлозный завод. «День 31 октября 1935 года запомнился на всю жизнь, — вспоминал впоследствии старший варщик комбината Герой Социалистического Труда А. Ф. Мехреньгин. — Вместе с Федором Тишиным и Павлом Зайцевым мне поручили провести первую варку целлюлозы. Пришлось немало потрудиться, чтобы справиться с ответственным делом. Сейчас даже не верится, что всю работу тогда мы выполняли вручную. Но варка, несмотря на все трудности, прошла успешно». Сначала коллектив завода давал Родине до 16 тысяч тонн, а спустя три года — уже 82 тысячи тонн целлюлозы в год.

Так закладывалась в Соломбале основа социалистической индустрии Беломорского Севера. Если до революции здесь было лишь лесопильное производство, то за годы первых пятилеток получили развитие механическая обработка и химическая переработка древесины. Заново рождалась судоремонтная промышленность. Пролетариат Соломбалы вырос политически, духовно, культурно. Рабочие учились грамоте, овладевали новыми профессиями, повышали свою квалификацию. Зарождалось движение многостаночников, увеличивались ряды рационализаторов. Ударников и стахановцев насчитывалось свыше двух тысяч. «Соломбала, как отмечалось в отчете Соломбальского райисполкома за 1935 год, из района с незначительной прослойкой рабочих и незначительной промышленностью превратилась в один из передовых промышленных районов города Архангельска».

Мирный труд советских людей прервала война, Великая Отечественная...

Призыв «Все для фронта, все для разгрома врага!» стал девизом Соломбалы. Около 80 тысяч корпусов мин и свыше тысячи зажигательных бомб изготовили рабочие «Красной кузницы». За успешное выполнение заданий завод 8 раз награждался переходящим Красным знаменем Государственного Комитета Обороны и Наркомфлота, а в 1946 году оно было передано ему на вечное хранение. Труд 159 рабочих и служащих отмечен орденами и медалями. 14 раз лесопильщики района завоевывали переходящее знамя ВЦСПС и Наркомлеса СССР, а 16 работников лесозавода № 16—17, в том числе директор К. Е. Семенков, главный инженер А. И. Кошелев, станочники В. Ф. Наумов и А. Ф. Дедов, были награждены. Сотни соломбальцев сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Многие получили правительственные награды, а некоторые удостоены звания Героя Советского Союза.

Это высокое звание было присвоено 16 мая 1944 года сыну потомственного соломбальского моряка, старшине второй статьи Герману Петровичу Бурову. «За проявленное геройство в период высадки десанта в районе горы Митридат города Керчи и снятия раненых с плацдарма, окруженного противником, достоин звания Героя Советского Союза»,— говорилось в представлении к высокой награде.

Одна из улиц Соломбалы носит имя модельщика завода «Красная кузница», Героя Советского Союза Геннадия Иванозича Катарина (1925—1944 гг.). Звание присвоено посмертно за переправу через Днепр, где он «кипучей боевой работой содействовал общему успеху наступательных боев полка».

На корабельной стороне прошли детские и юношеские годы Дмитрия Григорьевича Пономарева. Окончил морской техникум и стал моряком. За умелое и мужественное руководство операцией при освобождении острова Сюмусю Курильской гряды удостоен звания Героя. Это высокое звание было присвоено посмертно слесарю завода «Красная кузница», гвардии младшему лейтенанту Сергею Николаевичу Орешкову (1916—1943 гг.). 16 августа 1943 года в бою с фашистскими захватчиками у деревни Васищево, что под Харьковом, он повторил подвиг Александра Матросова — закрыл грудью амбразуру вражеского дота. Петр Прокопьевич Фефилов (1915—1944 гг.) работал на «Красной кузнице» литейщиком. Воевал с белофиннами. Когда началась Великая Отечественная война, он снова встал на защиту Родины. В июле 1944 года батальон гвардейцев, которым командовал лейтенант Фефилов, первым прорвался к Неману и форсировал реку. Пять танковых атак отбили гвардейцы, в одной из схваток смертью героя пал командир батальона.

В тридцатую годовщину великой Победы в Соломбале, почти напротив главной проходной завода «Красная кузница», установлен памятник корабелам, павшим на фронтах Великой Отечественной войны.

В короткий срок труженики Соломбалы залечили тяжелые раны войны и добились небывалого подъема экономики и культуры.

Корабелы по праву гордятся тем, что Соломбала — колыбель полярных экспедиций, родина выдающихся деятелей русской культуры и революционного движения.

Именем отважного полярного путешественника Георгия Яковлевича Седова (1877—1914 гг.) названа набережная. Здесь стоял дом, где находился штаб первой русской экспедиции к Северному полюсу, с конца июля по август 1912 года жили и готовились к плаванию ее участники: Г. Я. Седов, В. Ю. Визе, М. А. Павлов и другие.

Одна из улиц рабочей слободки носит имя выдающегося советского ученого, одного из создателей теории вывода ракет в космическое пространство и педагога Ивана Всеволодовича Мещерского (1859— 1935). «Его замечательные исследования на несколько десятков лет опередили современную ему науку и технику, — писал Я. Л. Геронимус. — Когда в XX веке развитие техники реактивного движения поставило на очередь вопрос о движении тела переменной массы, оказалось, что вся необходимая база — все основные уравнения движения и методы исследования — даны И. В. Мещерским».

Как педагог, он в корне изменил преподавание курса теоретической механики. Составленный им «Сборник задач по теоретической механике» получал мировую известность, был переведен на несколько иностранных языков (в том числе польский, испанский, французский, английский и другие) и введен в учебных заведениях США. В нашей стране «Сборник задач» переиздавался 34 раза (первое, которому предшествовало несколько литографированных изданий,— 1914 г., последнее— 1975 г.). Факт сам по себе исключительный. «Одна из основных причин успеха и распространения «Сборника», — сказано в предисловии, — заключается в том, что в нем подобраны задачи, имеющие конкретную форму, дающие возможность студентам приобрести необходимые для них навыки в применении общих теорем и методов к решению конкретных прикладных вопросов».

В Соломбале родился и жил морской историк Степан Федорович Огородников (1835—1909). Он автор таких крупных исследований, как «Очерк истории г. Архангельска в торгово-промышленном отношении», «История Архангельского порта», «Соломбальское селение», не утративших своего значения и в наши дни.

Всем северянам известно имя пламенной революционерки Александры Тимофеевны Яворской (1859— 1936) — политической наставницы и учительницы Н. К. Крупской. Училась Яворская в Архангельской женской гимназии, занималась в кружке В. В. Берви-Флеровского. В 1880 году она учительствовала в селе Студенец Псковской губернии, где в это время жила семья Крупских. «...Встретила я, — вспоминала позднее Надежда Константиновна, — молоденькую девушку лет восемнадцати, в простеньком ситцевом платье, с низким лбом и темными вьющимися волосами... Это была, как оказалось, местная учительница Александра Тимофеевна, или, как ее звали, «Тимофейка»... У «Тимофейки» в комнате на печурке было много детских книг, я помогала «Тимофейке» их подклеивать и брошюровать. По воскресеньям к ней приходило много подростков и молодежи. Читали вместе Некрасова. «Тимофейка» много нам рассказывала». Под руководством Тимофейки будущая сподвижница и жена Владимира Ильича Ленина прошла начальную школу революционной борьбы. В 1932 году Н. К. Крупская писала любимой учительнице: «Позвольте крепко, крепко пожать Вам руку и горячо поблагодарить Вас за прошлое. Ваша работа, как учительницы и революционерки, дала мне так много».

Александра Тимофеевна Яворская.

Недавно архангельским краеведам удалось уточнить место рождения А. Т. Яворской. В раскладочной на логовой ведомости за вторую половину 1863 года значится: «деревянный двухэтажный дом со строениями стоимостью 250 рублей штабс-капитана Тимофея Яворского по адресу: Соломбала, Никольский остров, Соборный проспект, первый по левой стороне».

Свою жизнь соломбальская революционерка посвятила борьбе за счастливое, светлое будущее. Мечта Яворской сбылась: остались в прошлом безработица и нищета, безграмотность и бесправие. Ее родина — Соломбальская сторона — стала крупным промышленным и культурным районом города Архангельска. От корабельной мануфактуры петровских времен до судоремонтного завода «Красная кузница», от деревянных лесопильных заводов прошлого столетия до современных целлюлозно-бумажных и деревообрабатывающих комбинатов — таков путь, пройденный рабочей слободкой.

Коньков Николай Леонидович. 1978 год